Сапингор медленно прошёлся по тронному залу. Зал был практически пуст, только стражники охраняли вход у массивной дубовой двери. Это нисколько не удивляло, так как никаких собраний не проводилось вот уже несколько месяцев. Сапингор не любил эти собрания, на которых его политику постоянно подвергают сомнению оставшиеся старейшины, и требуют разобраться с проблемами никчёмных жителей восточных гор.
  Сапингор оглянул зал украшенный разнообразными барельефами с вкраплёнными драгоценными камнями. Гномы могли позволить токую роскошь, горы давали всё это почти даром. Чуть выше, почти у самого потолка, висели гербы предыдущих правителей гномьего народа и герб Аргинада. Герб вырезанный и украшенный к моему вошествию на трон теперь, конечно же распологался над ним. Над залом висела огромная лампа с сотнями свечей, которые ранее зажигались вручную, а теперь на это дело были сооружены специальные устройства, и теперь собрания можно было организовать довольно быстро... если бы они вообще устраивались. Но для таких неприятностей в зале имелось полно места, куда перед началом вносились столы, стулья и явства (почему при обсуждении обязательно что-то жрать?).
  Сапингор уселся на трон и задумался...

- Пойду на охоту! - воскликнул Сапингор, - Двалин, подойди сюда.
- Я собираюсь пойти поохотиться, отдай необходимые приказы.
Двалин был хорошим слугой, и за два года дослужился до королевской прислуги.
- Через пол часа всё будет организовано - произнёс он.
- Даю двадцать минут!

Спустя назначенное время Сапингор уже находился в Дубовом бору, в полном охотничьем снаряжении и со своей свитой.

Разумеется, масса самого разнообразного народу стремилась попасть в Бурбург, и контролировал это традиционно угрюмый гном-бюрократ - чудовище настолько жуткое, что от него в ужасе разбегаются даже...ммм...ну какие там есть страшные монстры в человеческой мифологии? О гномьей мифологии я скромно умолчу, поскольку их представление кошмара воплотилось в странном покемоне, напоминающем симбиоз головки сыра и нижнего белья.
В общем, не смотря на эти непреложные факты мы вернемся в недалекое прошлое - момент когда наши герои узрели очередь, а Шут высказал сомнение, терзавшее его всю дорогу. Мы, кстати, так и не узнаем почему языкастый и не лезущий за словом в карман роббер так долго тянул с решением столь важного вопроса. По видимому имеет место одна из форм мастерского произвола.
Как бы там ни было, но Шут наконец то окликнул юношу:
- Гм...Этан...меня беспокоит энтузиазм, с которым ты стремишься в Бурбург... Быть может ты не понял моих слов про аванс? Для идиотов поясняю: поскольку идти на дело с полными мешками золота за спиной не есть разумно, я решил затариться экипировкой, но платить за нее будете Вы! Ферштейн?

- Бвахахахахах! - выдыл Шут к окружающих и собственному изумлению. - Чего вы на меня так смотрите? Это не имя, радуюсь я так. Думал, что сейчас ты начнешь спорить, торговаться, слово за слово, хреном по столу и опять все закончится поножовщиной...Гм...Так вот, уважаемый гноме, зовут меня Теслой, а сам я странствующий проповедник.
Нижняя, не закрытая капюшоном, часть его лица приняла мучительно честное выражение, явно говорящее, что груда оружия - лучший аргумент в богословском споре и совершенно нечему так удивляться...

- Вот ведь бюрократы! Пойди туда, заполни то, принеси сюда и поставь печать. - Дайна окинула взглядом очередь. - Конца и края не видать. Мы тут состариться упсеем, пока до нас очередь дойдет, если конечно ее не поторопить...или не устранить. Я щас. - С этими словами девушка унеслась вперед к началу очереди, так сказать, разведать обстановку.